Большедворский Иван Григорьевич

08.05.1925 г. - (?)

   

Левый приток реки Лены называется Куленга, которая впа­дает в Лену в селе Верхоленск. Это прекрасные, живописные места, облюбованные челове­ком с древних времен. Деревня Житово стоит на берегу реки Куленга. Здесь 8 мая 1925г. у Григория Васильевича Большедворского родился первенец Иван, а потом еще семеро де­тей. Установилась советская власть, образовался колхоз, пред­седателем которого был Григо­рий Васильевич.

Все изменилось с началом Великой Отечественной войны. Григорий Васильевич 1902 года рождения оказался на фронте в составе 484 стр. полка, 321 стр. дивизии. В ожесточенных боях под Сталинградом 6 августа 1942г. он сложил голову в 40 лет.

Старшим в семье остался Иван со всеми домашними за­ботами и работой в колхозе. Нелегко жилось большой семье, а уже в январе 1943 года призва­ли в Красную армию Ивана пос­ле окончания семи классов в Усть-Тальминской школе. С реч­ки Куленга их взяли шесть чело­век и направили в Сретенское пулеметно-минометное учили­ще, которое заканчивал также председатель Областного Сове­та ветеранов П.Ф. Московских.

В январе 1944г. все шесть земляков в звании младших лей­тенантов окончили училище ко­мандирами пулеметных взво­дов, хотя изучали и 45 и 76 мил­лиметровые орудия. Качугцев в училище было десять человек, из них двое погибли, а восемь остались живыми. Трое Большедворских и один Главинский прибыли через Тихвин, который был сожжен, в Ленинград, толь­ко что прорвавший блокаду, но трамваи уже начали ходить, так

что пришлось побывать на Дворцовой площади набереж­ной Невы. В составе Ленинград­ского фронта приняли боевое крещение 26-27 января в Юго-Западном направлении по же­лезной дороге без шпал, унич­тоженных немцами. После арт­подготовки пошли освобождать Псковскую область. Здесь впер­вые встретились в бою с власов­цами, которые дрались с остер­венением. Там и увидели их флаг. Потери наших войск были ощутимыми, поэтому боевые части вывели на переформиро­вание и учебу: наступление за огневым валом, обкатка танка­ми. Жили в лесу, в шалашах. В их части было 13 национально­стей, были и учителя, которые здорово помогали в обучении, особенно по математике.

Ночью заняли передовые места траншеи, форсировали в брод р. Великая, освобождали гг. Порхов, Дно и другие. Подошли к Латвии в составе третьего При­балтийского фронта: форсиро­вали речку в составе двух рас­четов пулеметов и двух расче­тов противотанковых ружей по грудь в воде. Немцы этого не заметили, а был занят плацдарм для переправы батальона. Ут­ром немцы обнаружили десант, прямо по ржи пошли в атаку, боеприпасы на исходе, но плац­дарм удержали до подхода бата­льона. Были и потери. Батальон уже переправлялся, когда груп­па немцев с ручным пулеметом вдоль речки шла во фланг, отби­вая их нападение. Иван Григо­рьевич был ранен сначала в правую, а затем в левую ногу, в обе руки, упал в речку, друзья вы­ловили. Алексею Большедворскому прямо с носилок отдал свой

Т.Т. Спасло то, что вражеский пулеметчик вел огонь через куст, а пули были разрывные. Это случилось во второй половине дня 20 июля 1944 года. Перепра­вили через речку в М.С.Б. и сно­ва в Псковскую область. Санпоезд доставил в г. Рыбинск Ярос­лавской области.

При операции досчитал до 24 и отключился, так как упал при ранении в воду, заразился стол­бняком, побывал в комнате смертников. Пришел седой ста­ричок с бородкой, говорили, что это профессор, осмотрел Ива­на, посоветовался с другими врачами и отнесли Ивана опять в палату офицеров. Раны были 20х10и10х7 см, остальные

поменьше. Уколы, диета и мо­лодой организм сибиряка под­няли с постели, хотя четыре ос­колка до сих пор Иван Григорь­евич носит в себе. Главный врач Крылова делала все, чтоб быст­рее встал на ноги. В этом бою качугских друзей Ивана тоже ранило. До января 1945г. был в госпитале. По мере выздоровле­ния перевели под Москву в офицерский запасной стрелко­вый полк. Ездили в Москву, изу­чали ее. Затем перевели в Наро-Фоминск. Выздоравливающих направляли на южные фронты. Прибыли в Белую церковь, Фастов, а в марте 1945г. снова в Прибалтику через Львов, Перемышль. В апреле прибыл в 128 полк (к-р Крейзер), 65 Армии Батова, второго Белорусского фронта (командующий К.К. Рокоссовский). Форсирование Вислы, освобождение городов Торнау, Бреслау, Бунцлау, Гданьск, Штеттин и форсирова­ние р. Одер. До сих пор трудно поверить, говорит Иван Григо­рьевич, как смогли одолеть та­кую реку, подготовленную к обороне. Но «катюши», авиа­ция, катера работали на славу. Одер форсировали на окраине Штеттина, пошли вглубь терри­тории Германии, кто на Берлин, а Рокоссовский с войсками - в Померанию. В г. Барт встрети­лись с десантом союзников - американцами (рослые, откор­мленные, в кожанках), впервые увидели негров, а их было поло­вина. Уже пал Берлин. «8 мая -день рождения встретил с союз­никами, они опьянели, а мы пошли дальше, - говорит Иван Григорьевич Крейзер зачитал приказ о победе, стоял неимо­верный шум».

Перешли на мирную жизнь: занятия, учеба и так далее. Отвели в г. Грюнберг, затем Познань, Краков. Списали в августе 1946г.

Сначала жил у жены в Могилевской области, которая в 16 лет была угнана в рабство пожилым немцам под Мюнхеном. Осво­бодили американцы, передали советским войскам. Познакоми­лись с женой в офицерской сто­ловой. Когда вернулся домой - съездил в Белоруссию за женой, родили двое сыновей и дочь, дожили до внуков, правнучки, но, к сожалению, жена рано ушла из жизни.

Семь лет работал на малой родине, с созданием в Качуге мебельной фабрики, двадцать лет проработал на ней от столя­ра до начальника производства. На пенсию ушел из лесопункта.

Иван Григорьевич активист ветеранского движения. Десять лет является членом районного совета ветеранов, не отказыва­ется ни от каких поручений, хотя здоровье часто подводит.

Награжден орденами Крас­ной Звезды, Отечественной вой­ны I степени, юбилейными ме­далями, медалью «За Победу над Германией». Хотя оборонял Ленинград, медали за оборону Ленинграда не имеет. За форси­рование р. Одер был представ­лен к ордену Александра Не­вского, но в суете послевоенной где-то что-то, видимо, затеря­лось.

Сданный в Ленинграде в штаб Диплом Сретенского училища тоже неизвестно где находится.

Из всех десяти качугских од­нокашников по Сретенскому училищу Иван Григорьевич ос­тался один, да еще встретил на юбилее Победы П.Ф. Московс­ких в Иркутске.

В.Н.Петухов, 
«Ленская правда» от 25 февраля 2005 г.

***

Война подарила любовь

В морозный февральский  день я побывала в гостях у Ивана Григорьевича Большедворского, участника Великой Отечественной войны, имеющего множество военных наград.

 В этот день бывший коман­дир пулеметного взвода не очень хорошо себя чувствовал, но тем не менее побеседовать не отказался и даже приготовил­ся к торжественной встрече, встретив меня в наглаженных брюках. Немного пожаловался на сильные морозы.

Фронтовик рассказывал о тяжелых боях, о своих ранениях, о боевых товарищах, о снятии Ленинградской блокады, о пос­левоенной жизни.

- Иван Григорьевич, какие наиболее яркие, запоминающиеся события произошли с вами на фронте?

- Много лет прошло с тех пор, всего и не вспомнишь, но хорошее не забывается. В Гер­мании я познакомился с девуш­кой Софией. Произошло это в воскресный день. Мы разузнали, что в нашу хозчасть привез­ли русских из освобожденных лагерей. Хозчасть была в семи километрах от барака, где мы  жили. Ну, что говорить, дело молодое. Я и еще несколько, моих товарищей поехали на велосипедах знакомиться. Разыс­кала , где поселились девуш­ки. Дверь нам открыла София. По воле судьбы я вошел после­дним. На пороге мы с ней не­много задержались, перекину­лись несколькими фразами. Вот так и началась наша дружба. Потом всех девушек из хозчас­ти перевели к нам в город. По­мню, у Софии подруга была - Маня, такая веселая, пампушка. Она все­гда была рядом с нами. Позднее моя София уехала до­мой, в Белоруссию. Демобилизовался и я, и отправился в родную Сибирь, а уж потом поехал к своей любимой. В Белоруссии мы про­жили год, там же ро­дился наш сын. Жизнь в то время была не сладкой, фа­шисты все уничтожили. Позднее мы переехали в Сибирь и прожили здесь с суп­ругой душа в душу 50 лет.

Как в кино, подумала я, но перебить собеседника не хвати­ло смелости. Иван Григорьевич долго и интересно рассказывал о своей фронтовой жизни. О том, как их, еще совсем юнцов, от­правили на фронт, как ехали они на поезде и увидели в поле коч­ки, а этими кочками оказались тела погибших солдат. Не разберешь, где немцы, а где русские. Убрать трупы было некому, так и оставили их до весны.

-А что еще интересного мо­жете вспомнить?

- Восьмого мая у меня день рождения. Были мы тогда почти у французской границы в горо­де Барт. Я первый раз в жизни тогда увидел, как цветут кашта­ны. Зашли в город с восточной стороны, заняли домик на окра­ине и, как следует, отпразднова­ли. Стоит отметить, что в Гер­мании люди жили гораздо луч­ше, чем в Советском Союзе: в подвалах у них чего только не было, полки от продуктов ломи­лись...

Иван Григорьевич скром­ничает и не рассказывает мне подробно­стей праздно­вания своего дня рождения. А вот предсе­датель район­ного совета ве­теранов В.Н. Петухов пове­дал мне о том, что отмечали это знамена­тельное событие русские вместе с американ­цами. Для союзников русский Иван, да еще и из Сибири, был чуть ли не олицетворением Гос­пода. На радостях американцы напились, а когда полк двинулся дальше, они, бедняги, не могли даже встать на ноги. Пришлось их оставить...

-А как вы воспринял и дол­гожданное известие о победе?

- На следующий день наш полк остановился на опушке леса. Командиром был немец (в то время многие немцы были на нашей стороне). Полк построили буквой П и вот тут объявили: "Победа!" Что началось, не рас­скажешь словами: залпы артил­лерийских орудий, крики "Ура", всеобщая ликующая радость. Кто плакал, кто смеялся, были и такие, кто сидел безучастно, прислонившись к дереву и уст­ремив свой взгляд в никуда.

-Почему?

- Потому что возвращаться таким солдатам было некуда. Немец после себя ничего живо­го не оставил, попала вражеская бомба в дом и уничтожила всю

семью. Вот и осиротели парни. Вроде и война закончилась, а счастья как бы и нет. Им еще надо было отойти от боли утра­ты.

- Иван Григорьевич, вы рас­сказывали о том, что перед от­правкой на фронт проходили обучение в военном училище. Наверняка, по телевидению вы видели сериал "Курсанты". По­делитесь, пожалуйста, своими впечатлениями о нем.

- Да, я видел этот фильм, но могу уверенно сказать, что ничего подобного в наше время не было. Дисциплина очень стро­гая, ни о какой самоволке мы даже не мечтали. О воровстве и речи быть не могло, да и зачем нам было воровать, если корми­ли очень хорошо, наоборот рис и свинина надоели до такой сте­пени, что есть не хотели. Офи­церы относились к нам вежли­во, по-отечески, правда, гоняли нас по 16 часов в сутки. Но ни­чего страшного, на то и армия, чтобы из юнцов настоящих муж­чин делать.

  Сейчас Иван Григорьевич живет один. Говорит, что жизнь пролетела очень быстро, и он не заметил, как состарился. Мне известно, что прошло уже мно­го лет, как Иван Григорьевич потерял свою супругу, но спро­сить его об этом я не решилась. Ни к чему тревожить, его сердце воспоминаниями об утрате са­мого родного человека.

 После этой встречи мне ста­ло немного не по себе. В голову пришла мысль о том, какая я счастливая, что не родилась в то тяжелое жестокое время.

Н. Федорова, 
«Ленская правда» от 21 сент. 2007 год

 

Смотрите дополнительную информацию по ссылкам: 

Сайт "Память народа" https://pamyat-naroda.ru/heroes/person-hero93342385/

Сайт "Подвиг народа" http://podvignaroda.ru/?#id=1350425665&tab=navDetailManCard

В т.ч. материалы о ветеране из газеты "Ленская правда":