Протасов Константин Платонович 
18.06.1923 г. - 07.08.2008 г.

        

Человек и его время

Каждая семья крепка памятью и уважением к истории своего рода, к истории своей страны. В моей семье свято хранится память об ушедшем от нас семь лет назад прадеде, известном в Качугском районе ветеране Великой Отечественной войны и опытнейшем педагоге – Протасове Константине Платоновиче. Мне он является прадедом по линии мамы – Грибович Елены Павловны…

Я смотрю на старую фронтовую фотографию. На ней мой прадед – не намного старше моих мальчишек-одноклассников.

Вглядываюсь в черты умного молодого лица и пытаюсь представить, каким было то время, каким он был в том времени, прочувствовать то, что было им пережито, понять мысли, чувства… И все рассказы родных о прадеде, скупые строки им оставленных воспоминаний, материалы школьного музея, архива Качугского военкомата и нашей семьи, заметки местной газеты предстают в новом свете, оживают в моем сердце.

Вот я вижу страшное поле битвы: Курская дуга… Ночь… «Как пахарь, битва отдыхает». Дно окопа, на дне окопа лежит солдат. Мертв? Нет – жив! Только без сознания. И в своем полубеспамятстве он сейчас далеко-далеко… Он видит Качуг – село на реке Лене, недалеко от родной деревни Протасово. На высоком берегу – храм. Солнечный день, хорошо, тепло… Они с мамой идут к Причастию. (Эта новая каменная Вознесенская церковь построена была в 1903 году, отец участвовал в ее строительстве, в 30-е годы она была снесена). Мама отпускает его руку, не оглядываясь, продолжает свой путь… Костя видит, что мама уходит все дальше-дальше, он не может догнать её: «Ма-а-ма!..»

К вечеру, даже к ночи ближе, солдат очнулся. Глаза открыл – звезды. Голова забинтована – кто забинтовал? Весь в крови, в грязи. Потом услышал: кто-то над окопом ходит, по-русски разговаривает. Застонал: «Помогите! Пить дайте!». Два солдата спрыгнули в окоп, подняли. Медсестра дала попить из фляжки. Вроде полегче стало. А это наша похоронная команда убитых собирала. Один солдат и говорит: «Ну, ты счастливый, лейтенант! Смотри: мы мертвых приготовили в окоп сбрасывать на тебя. Если б ты не очнулся, да не застонал, похоронили бы мы тебя в братской могиле». Значит, второй раз родился. 

Положили на конскую фуру, по пашне повезли. А голова-то разбита – терпения никакого нет! Привезли в медсанбат, противостолбнячный укол сделали.

Затем увезли лейтенанта Протасова в Саратов, а потом в Ульяновск. Из раны, что выше надключичной впадины, продолжались кровавые выделения, а на операцию хирурги долго не решались: осколок сидел в хитросплетении нервных волокон и кровеносных сосудов.

В госпитале познакомился с ребятами. Каждому хотелось быстрее поправиться – и снова на передовую. Я представляю, как Константин слушал разговоры молодых бойцов и узнавал многое из своей довоенной жизни. Судьбы и городских, и деревенских парней были схожи: рано взрослели, с раннего детства были приучены к труду, в свободное время играли в «городки», «бабки» и лапту, учились переплывать речонки, а потом реки; в школе старались учиться хорошо. Так заведено было раньше, особенно в крепких крестьянских семьях, – стыдно было учиться плохо. Еще до войны некоторые хлебнули горе безотцовщины: у кого-то отцы не вернулись с Первой Мировой или Гражданской, у кого-то были репрессированы. О последнем не говорилось, можно было догадаться лишь по некоторым скупым репликам. Косте это было знакомо. В душе уже много лет не заживала рана, кровоточила болью, чувством униженности, недоумения: «за что?» Он замолкал, отворачивался к стене… Вспоминал… Думал…

Родился Константин Платонович Протасов 18 июня 1923 года в деревне Протасовой Верхоленского уезда Иркутской губернии, в крестьянской семье. Отец Протасов Платон Григорьевич и мама Протасова Василиса Семёновна воспитали десятерых десять: Миша, Ольга, Валентина, Константин, Анна, Надежда, Татьяна. Двое умерли в маленьком возрасте.

«В 1930 году пришла беда: 15 февраля отца раскулачили, как многих односельчан. Осудили Платона Григорьевича, 48-летнего главу семейства, беспартийного крестьянина-единоличника, по статье 58-10 (за «антисоветскую пропаганду»). Пришли домой, забрали всё имущество, отца отправили в тюрьму, а детей и беременную мать отправили вниз по Лене в тайгу, серу отколупывать. Проплывая мимо деревни Шишкино, матери с детьми удалось убежать. В деревни Шишкино жил родной брат Василисы Семёновны, Яков Семенович, они остановились у него. Когда пришло время рожать, Василиса Семёновна уехала в Качуг. Через год вернулся отец. Ему сказали: бери справку на другую фамилию и уезжай из Качуга! Выдали справку на фамилию Бизимов. Так семья Протасовых начала скитаться по свету: жили в Баяндае, в Московщине, в Усолье. Есть было нечего, просили милостыню, работали, где придется. В Усолье Василина Семёновна устроилась работать на курорте посудомойкой, когда на столах оставалась еда, она забирала её с собой, чтобы хоть как-то прокормить детей… В 1937 году семья вернулась в Качуг, поэтому пошел в школу Костя с опозданием. Семья была дружная, работящая, все знали своё дело. И что только не пришлось пережить… Но держались, пели песни!» – рассказывает дочь Константина Платоновича, Валентина Константиновна. 

Реабилитирован Платон Григорьевич был только 21 марта 1999 года. Платон Григорьевич, несмотря на все беды и испытания, прожил 97 лет. Сыну рассказывал, что их предки, казаки или землепроходцы, основали деревню Протасово (сейчас входит в состав Качуга).

Константин Платонович писал:

«Я помню крестьянскую жизнь, как жали серпами и молотили батогами. Учились с Гошей, когда в одном классе было 5 возрастов 1922-1926 годов рождения. В 1940 году мы закончили 7 классов... Началась Отечественная война, вызвали в РВК, началась военная подготовка». (Из письма Винокуровой Анастасии Петровне, коллеге, учителю начальных классов. Гоша – это её муж).

После окончания школы пошел работать: ходил по Лене на карбасах, потом перешел на скотобойню.

В январе 42-го Константина Платоновича Протасова призвали в армию и направили в пехотное училище, размещенное недалеко от Улан-Удэ, на станции Дивизионной. В октябре младший лейтенант К.П. Протасов был отправлен в запасный полк, в Раменский район Московской области, а оттуда – на оборону Вязьмы, в 1288-ой стрелковый 113-полк. До февраля 1943 года К.П. Протасов находился под Вязьмой. Затем его часть перебросили на оборону Харькова. В 2006 году он напишет: «Вот сейчас думаю: как доверяли 18-летнему пацану вести в бой 45 человек, половина которых мне годились бы в отцы?..»

О том, что было с ним дальше и как он оказался на дне того окопа, прадед рассказывал так (корреспонденту газеты «Ленская правда»):

«Немец в это время свежие силы ввел, а мы в обороне маленько подрастянулись. Только в одном месте позицию займем, нас ночью поднимают и на другое место: никто не знал, куда будет выброшен их десант.

А тот бой произошел 18 марта 43-го. Противник наступал, теснил нашу оборону к Харькову. Километров на 40 они нас оттеснили, мы даже окапываться по-настоящему не успевали. Вот 18-ое число, утром туман.

Как только туман поднялся, появились их самолеты. Одно звено отбомбится, другое захватят. Потом артиллерия начала по нам бить. От командира роты никаких приказов нет. Я посылаю к нему связного – он не возвращается. Видимо, погибли солдаты под обстрелом. Да и в моем взводе только два бойца уцелели. Ну, без приказа-то я никуда – ни вперед, ни взад – двинуться не могу, а справа и слева от нашей позиции, где должны быть в обороне другие взводы – тишина. Вечереет, и досидели мы до того, что уже видим: немцы цепью на нас открыто идут, человек двенадцать.

Я солдатам своим дал приказ отступать, а сам взял ППШ, чтобы прикрыть их отход. Немцы идут в полный рост, разговаривают. Тут я весь диск по ним и выпустил. Они упали, а я вскочил и в тыл побежал.

Слышу: сзади крики, а потом по мне стрелять начали – трассирующими пулями. Как искры возле головы, возле ног летят! Я потом смотрел – шубу мою в нескольких местах прострелили. Но шуба ладно, беда не велика, а вот в левую руку пуля попала – это хуже.

Добежал до деревни. В ее конце стояла машина, куда грузили раненых. А фашисты уже окружали деревню. Одна пуля попала водителю в голову – он замертво упал на руль. Никого не оказалось, кто сумел бы угнать машину в тыл. Те раненые, кто мог самостоятельно передвигаться, побрели в сторону отступления, а те, кто был тяжело ранен, так и остались в машине. В этой суматохе мне все же успели перевязать руку.

Немного погодя из нашего тыла подошла санитарная машина, собирала раненых. Отправили в госпиталь. В справке о ранении было сказано: «Сквозное пулевое ранение левого лучезапястного сустава с повреждением костей запястья». Два месяца находился я на излечении в одном из госпиталей Балашова.

В июне 1943-го направили на Юго-Западный фронт: в 56-ю механизированную бригаду 23-го танкового корпуса. Тогда готовилось наступление на Ворошиловградском направлении.

Снова под моё руководство дали взвод пехоты. Подошло пополнение – солдаты 1925 года рождения.

Наступление предварялось артподготовкой. На одном километре, говорили, до тысячи орудий было.

24 августа наши танки двинулись в наступление. В поле мы находились. Канонада сплошная. Вижу: из пушки танка огонь вылетает, а выстрела этого не слышу – звук-то не различишь на фоне сплошного грохота. Поэтому я и не слышал, как разорвался немецкий снаряд... Видимо, это был шрапнельный снаряд. Два его осколка вонзились мне в грудную клетку слева, повыше ключицы, а один рассек мягкие ткани черепа ниже затылка. У меня мелькнула мысль: «Убит!» – и я потерял сознание… Чудом спасла меня похоронная бригада.

На следующий день увезли на операцию, долго хирурги раздумывали. Немецкое железо меня не убило, нельзя же погибнуть от советского скальпеля! Наконец, решились. Лег я на операционный стол. Женщина-хирург руководит. Ее помощницы меня простынями замотали, навалились, чтобы я не дергался. Обезболивание местное сделали, начала она резать, чтобы до осколка добраться. Я терплю. Добралась до осколка, стала пытаться пинцетом его хватать, вот тут меня боль так пронзила!.. Мгновенно я потом облился. Они видят – я не вынесу, отошли, совещаются. Решили дать общий наркоз. Осколок-то маленький, но вытащили и еле-еле добились, чтобы я снова начал дышать».

Уже несколько десятилетий спустя, когда Константин Платонович проходил обследование в Качугской Центральной районной больнице, рентгенолог разглядел еще один вражеский осколок, застрявший между позвонками. «Ну, этот вам носить до конца дней», – сказал он. Так и было: он до конца дней носил два «осколка» под сердцем: кусок железа и память о тяжелых днях войны.

С боевыми наградами у прадеда получилось, как в известном афоризме: «Награда нашла своего героя». Все их он получил уже в мирное время: медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», медаль Жукова, орден Красной Звезды и орден Отечественной войны 1 степени. Видимо, наградные документы, составленные еще в военное время, долго не могли дойти до цели. Орден Красной звезды, например, был вручен ветерану только в 1958 году.

С конца августа 43-го до начала февраля 44-го пробыл лейтенант Протасов со своим тяжелым ранением в госпиталях. Вспоминал, что в Ульяновске «здание госпиталя было против дома, в котором родился Ленин». Больше на фронт он не попал. Фронтовика, ставшего инвалидом, после выписки направили преподавать военное дело в Козловскую семилетнюю школу Пачелмского района Пензенской области. Константин Платонович вспоминал: «На комиссии мне сказали, что на фронт я больше не годен, можем отправить в учебные батальоны или в школу, я сказал: куда направите. И спросили, откуда я родом, я сказал, что сибиряк, они ответили, что домой не попадешь, ты находишься в Приволжском военном округе, вот выбирай. Я попал в Пензенскую область и до конца (войны) работал в школе».

Не было бы тогда этого судьбоносного решения военного начальства, неизвестно, стал бы прадед педагогом, о котором до сих пор вспоминают с благодарностью ученики, чья фотография весит на стенде учителей-фронтовиков Качугской школы №1. Вел Константин Платонович в Козлово не только военную подготовку, но еще и физкультуру. И сразу остро почувствовал нехватку знаний. «Это не простое дело – обучать детей. Еще там, в Козловской школе, я это четко понял», – говорил прадед позже. Его учительство в период войны отмечено медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг». 

Прошло некоторое время, и паренька из Сибири потянуло домой. Его дорога домой – это отдельная история. Старшая дочь Константина Платоновича, моя бабушка, Валентина Константиновна Иванова, помнит рассказы отца об этом. Бабушка хорошо пишет, у нее хороший слог, поэтому свой рассказ она для меня оформила письменно:

«Добирался в родные места папа, можно сказать, с боем! Железнодорожный транспорт был перегружен, билеты на поезд невозможно достать. Народ на перронах разный: раненые солдаты, кто на костылях, тут же женщины с сумками, с корзинками, с малыми детьми… Все куда-то спешат, толкаются, кто на чемоданах сидит… Люди несли непосильные клади, огромные чемоданы, еле-еле передвигались… Продолжалась война. На запад все шли и шли эшелоны с такими же молодыми сибирскими парнями, как наш папа. Только они еще пороха не нюхали, а он уже все успел испытать на себе.

Он все время вспоминал фронт: смертельно раненных молодых солдат и таких, которые в отцы годятся. Вспоминал, какими были уставшими после боев, еле держались на ногах. А стоять нельзя – немец сразу засекал это место и снова с самолетов бомбить начинал. Бывало, оставались голодными: однажды бомба попала в полевую кухню, убило повара, лошадь, и все разлетелось по сторонам…

Вспоминал, как в марте шли в наступление: мокрые, в валенках по лужам, а на себе еще несли автоматы, пулеметы. Голодные, уставшие, засыпали на ходу. Бывало, что замерзали или отмораживали руки или ноги. Удивлялся: неужели все это перенес и, слава Богу, остался живым! И теперь одна радостная мысль: домой!

По дороге заработал язву желудка, а один раз чуть не умер: отравился пирожками! Восемь суток ехал голодный, перебиваясь на сухарях да тем, что купит полустанках. Продукты были страшно дорогими. Поезд стоял недолго, нужно было успеть выскочить, что-то купить и с боем заскочить в вагон. А работала только одна рука, вторая, раненая, помогала слабо.

Наконец добрался до дома. Но там ждала печальная весть: умерла мама, не дождавшись сына с фронта. Ему не написали об этом, боялись расстроить, ведь он был тяжело ранен, за его жизнь боролись врачи!»

Вернувшись в 46-м году в Качуг, Константин Платонович пошел работать в свою родную школу №1. Послевоенные годы были очень тяжелыми для всей сраны и для школы тоже.

«В школе было очень холодно, – продолжает бабушка. – Преподаватели сами заготавливали дрова из осины или березы. Электричества, папа говорил, не было, только керосиновая, лампа. Дети зачастую приходили голодные, учителя им приносили сверточки с хлебом, а то приносили молоко, выживали, как могли. Хлеб давали по карточкам всему населению.

На уроках физкультуры было очень трудно заниматься: спортзала не было, ни о каких лыжах или другом спортивном инвентаре и разговоров не было. Играли в лапту, бегали на заданную дистанцию, т. е. занятия проходили в игровой форме. Денег не было даже на покупку школьных принадлежностей, писали на газетах и на чем придется. Чернила, бывало, замерзали в чернильницах. Для того, чтобы в таких условиях было легче выжить, папа учил ребят: «Помогайте друг другу! Умейте дружить, всегда всё вместе делайте!» Всех хулиганов отправляли не к директору, а к папе, он с ними поговорит, работу им даст, они успокоятся.

Он умел заинтересовать и повести вперёд. Все упражнения на снарядах сам показывал (до 50-ти лет!). За любого мог вступиться. Была у него ученица Зина, она всё время с уроков немецкого убегала: не понимала, а объяснить хорошо учитель ей не мог. Вот и говорит ей учительница: «Завтра с мамой в школу!» Тогда папа пришёл к учителю и спрашивает: «А вы вот узнали, есть ли у неё мать? Они с сестрой одни живут, без родителей!» Тогда к Зине помягче относиться стали».

С себя люди в то время строго спрашивали. Константин Платонович понимал: чтобы быть хорошим педагогом, нужно получить специальное образование. Он к этой мысли пришел еще тогда – в школе под Пензой. Поступил в Иркутский техникум физкультуры, а после его окончания (1951 г.), заочно в Омский государственный институт физкультуры, то есть получил высшее образование (1960 г.).

«Со всеми папа жил дружно, уважал коллективизм, трудолюбие, честность и страшно ненавидел обман и ложь. Был такой случай: его ученик стоит и курит, он к нему подошёл, руку на плечо положил (высокий статный мужчина, с военной выправкой, его все уважали!) ученик ноги поджал, а папа ему говорит: «Курить будешь, таким маленьким и останешься!» Этот парнишка про случай и рассказывал, когда уже школу закончил. «С тех пор не курю – как отрезало!» Все объяснял доходчиво, с юмором, никого не ругал, если сказал, то обязательно своё обещание выполнит! Умел любую трудную работу скрасить: всех заговорит своими интересными историями, примерами из жизни, да так заговорит, что и не заметишь, как работа кончится».

Также прадед был первым начальником пионерского лагеря «Лена», который отметил свой юбилей. «Вот так закалялось молодое поколение. Формировался характер, воспитывались выносливость, смелость, а также честность, скромность, вежливость, послушание. Дисциплина в то время была строжайшая», – пишет Валентина Константиновна.

По мнению коллег и бывших учеников (которые тоже стали учителями нашей школы), Туманцевой Галины Николаевны, Хафизулиной Ирины Викторовны и других, Константин Платонович – всегда был человек творческий, требовательный, ответственный, добрый, был очень увлечен школой, уделял время работе с пенсионерами. При этом был очень скромным, никогда не «якал».

Вспоминают, что как-то в школу приехал молодой директор, ничего у него не было. Константин Платонович ему матрац унёс, фуфайку, с дровами помог. Видел, где плохо, бежал и помогал.

Его серьезно тревожило ослабленное военно-патриотическое воспитание нашего юношества в 80-90-е годы. В письме своим бывшим ученикам он сетовал: «Военная допризывная подготовка сошла на «нет». Что это такое? Внук закончил 11 классов и ни разу из «тозовки» не стрелял! А я когда работал, мы ежегодно проводили для школьников пятидневные сборы в лагерях. Остальные военруки были моложе меня, а я десять раз назначался начальником этих сборов. В школе меня на юбилейные мероприятия приглашают, конечно, а вот, чтобы устроить беседу с будущими призывниками – этого уже не делают».

До последних дней жизни Константин Платонович входил в совет ветеранов войны, тыла и труда Качугского района, являлся членом президиума Совета. Несмотря на все его заслуги, в партию моего прадеда не приняли. Бабушка так вспоминает об этом: «Хотели взять в партию, на учительскую конференцию позвали, а какой-то мужчина встаёт и говорит: «Кого вы хотите взять? Да вы знаете, кто он? Он же сын кулака!» Комсомольским вожаком был, секретарём был, тружеником своего отечества был, а в партию не взяли!» Действительно, когда лейтенант-пехотинец Протасов в марте 43-го во время Орловско-Курского наступления прикрывал в одиночку отход своих бойцов – то, что он «сын кулака» не вспомнили, а здесь вот помешало…

Всю свою жизнь посвятил Константин Платонович делу воспитания молодежи. В 1960 году ему было присвоено звание «Отличник народного просвещения». До конца августа 1981 года учительствовал в нашей Качугской школе №1.

Мой прадед был не только отличным учителем, но и прекрасным семьянином. Жена Константина Платоновича, моя прабабушка, Протасова Анна Яковлевна, рассказала мне: «Познакомил нас его брат Михаил, в тот же год мы сыграли свадьбу. Очень скромно: попили чай и разошлись. Начали строить семью, купили дом, хозяйство у нас было, затем и дети пошли». Деда с бабой прожили вместе 62 года.

Я спросила прабабушку: «В чём секрет счастливой семейной жизни?» – «Секрет? Нет особых секретов, мы просто всю жизнь помогали друг другу, всегда советовались друг с другом, не кричали. Помню, один раз Костя уехал по солому без меня, я побежала, долго догнать не могла… Вот первый и последний раз, когда я обиделась на него». Анна Яковлевна очень ответственная и заботливая жена и мать. В 15 лет её поставили на должность начальника складов с продовольствием (Качугского совхоза) и за всё время работы (5 лет) у неё никогда не было недостачи, во время голода, когда нечего было есть, она даже не думала, чтобы что-то взять домой и немного поесть. Однажды взяла в горсть муки, зажала и понесла домой. И так, говорит, стыдно было, что потихоньку ее всю по дороге высыпала: не могла домой ворованное принести. На протяжении всей жизни она по сей день старается всем помочь.

Вместе с ней Константин Платонович вырастил четырех девочек: Валентина, Тамара, Надежда, Любовь. У них восемь внуков и восемь правнуков. «Папа всё умел делать, – подключается вновь к разговору дочь Валентина Константиновна, с которой сейчас живет Анна Яковлевна, – за что ни возьмется, все и сделает. Скота держали девять голов. Всю жизнь на покос ездил, сено заготавливал всегда сам. От работы никогда не отказывался. Придёт с улицы – рукавички на место, валенки на место, порядок любил, особенно во дворе, чтобы всё на своих местах было. Каждое утро холодной водой по пояс натирался, делал зарядку. Никогда не матерился…

Воспитывали нас родители на своем примере, и мы всегда крутились возле них. Если что- то сказали, а мы не сделали, мама с папой нас не ругали, нам почему-то самим стыдно становилось. Мы брали и всё сами делали и ещё просили чтобы они дополнительную работу нам давали. А после работы много хороших песен папа пел нам: «Синий платочек», «Родины просторы, горы и долины»... Возьмёт нас с Тамарой на руки (вторая дочь – Протасова Тамара Константиновна) и начинал петь, а мы писклявенькими голосками подпевали ему. Весёлое было время!»

Бабушка вспоминает, и лицо ее озаряется светлой улыбкой…

Мои воспоминания о прадедушке, к сожалению, очень скудны. Когда я была совсем маленькая, мы жили в районе Качугской Судоверфи, а прабабушка и прадедушка – в центре Качуга. На выходные мы приезжали к ним в гости, и для меня эти два дня были настоящими познавательными уроками. Деда Костя брал меня за руку и вел на улицу. Он много рассказывал мне о мире, о жизни, что и как устроено.

Позже наша семья переехала поближе к бабе с дедой. К тому времени «деда Костя», как я его называла, начал все чаще болеть, все реже выходил на улицу. Помню, что он сидел за столом и что-то писал (Жаль, что эти записи не сохранились). Рассказывал он уже мало. Как-то заметил: в детстве, как и все мальчишки, любил играть в «войнушку», а когда попал на фронт, да в самое пекло, понял – это совсем не игра… Один раз повел меня посмотреть на коров, а потом долго про них рассказывал. Я узнала, что у коров, оказывается, нет верхних зубов.

Он быстро уставал от прогулок, возвращался домой и опять что-то писал и писал… Мне хотелось продолжать наши интересные разговоры, но баба не разрешала подолгу сидеть с дедушкой, ему было уже 85 лет. Она боялась, что он разговорится, разволнуется, и у него поднимется давление.

Мне исполнилось одиннадцать лет. Я взрослела, мне хотелось общаться с прадедушкой, которого все так уважали. Я понимала, что он – необыкновенный человек!

7 августа 2008 года деды Кости не стало… Этот день стал самым тяжелым для нашей семьи. Деда Костя, как хочется вернуть все обратно! Ведь я так и недослушала тебя…

Я всматриваюсь в черты лица молодого прадеда и говорю ему: «Дед, я восхищаюсь тем, как сильны духом были люди твоего поколения, как закаляли сами себя, грудью вставали на защиту своей Родины! С малых лет, впрягаясь в тяжелую взрослую работу или сидя за школьной партой, за что бы ни брались – делали все на совесть. И не для того, чтобы похвалили, чтобы прославиться или ради выгоды, а потому что не могли иначе, потому что чувствовали свою ответственность и хотели, чтобы жизнь становилась лучше, чтобы вырастало новое хорошее поколение, чтобы не было стыдно перед людьми, перед внуками и правнуками».

Пролистав книгу жизни моего прадеда, я могу с уверенностью сказать: Константин Платонович Протасов был ярким представителем своего нелегкого, трагического и героического, времени. Брал на свои плечи то, что посылала судьба, и нёс мужественно и честно. Он был отважным офицером, скромным тружеником, заботливым отцом и честным гражданином своего Отечества. Он поддерживал всех, кто был рядом на протяжении всей своей жизни, и жизнь его будет достойным примером для подражания всем молодым поколениям нашего рода.

Ирина Грибович,
ученица Качугской школы №1

***

Вопреки невзгодам

Я уверен, что моего прадеда знают практически все в Качугском районе Иркутской области. Ведь он – ветеран Великой Отечественной войны, старейший уважаемый учитель Протасов Константин Платонович. Мне он является прадедом по линии папы, Иванова Николая Павловича.

Мой прадед Протасов Константин Платонович родился в большой крестьянской семье 18 июня 1923 года в деревне Протасова Качугского района (в данный момент – улица Ленский Расстрел п. Качуг). Окончил 7 классов Качугской средней школы №1.

В январе 1942 года был призван в ряды Красной армии и направлен в Забайкальское военно-пехотное училище. Через полгода после окончания училища, получив звание младшего лейтенанта, был направлен на западный фронт командиром взвода. В этом же году осенью получил первое ранение. В 1943 году после выписки из госпиталя был снова направлен на фронт и принял участие в Курской битве, где получил второе очень тяжелое ранение – немецкой шрапнелью. Провел в госпитале восемь месяцев. Часть осколков врачи смогли удалить, а с осколком в позвоночнике мой прадед прожил всю жизнь.

Мой прадедушка много рассказывал про войну моему отцу, который сейчас рассказывает о ней мне. Вот лишь некоторые из этих рассказов.  

Как-то в момент очередного артобстрела солдаты укрывались в окопе. Так получилось, что мой прадед накрыл своего боевого товарища сверху так, что его ноги торчали из окопа. Когда стало тихо, выяснилось, что мой прадедушка остался жив, а солдат, находившийся полностью под ним, погиб, потому что мельчайший осколок мины попал ему в висок. А ещё прадедушка рассказывал, что приходилось носить одежду с убитых солдат. Эту одежду, пробитую от пуль, и с пятнами крови, которые до конца не отстирывались, отдавали на фронт солдатам. Находясь по нескольку дней в окопе, солдатам, чтобы выжить, приходилось пить собственную мочу. Условий для мытья тоже не было. Несложно догадаться, что повсюду был педикулез головной и бельевой. Прадедушка рассказывал, что, бывало, выдадут на каждого небольшой кусочек мыла и одну каску воды. Порой солдаты не успевали домыться, как начинался очередной обстрел. Прадед вспоминал, что, получив тяжелое ранение и придя в очередной раз в себя, почувствовал, что вокруг тьма, а сверху проглядывает огонек (как выяснилось позже – огонек от папиросы). Он застонал от боли, и эти стоны услышали солдаты. Как позже выяснилось, они курили, а затем собирались закапывать убитых солдат, сваленных грудой в окоп. Мой прадед лежал под грудой мертвых тел. По словам тех солдат, прадед оказался счастливчиком, ведь пара минут перекура тогда решили его жизнь.

После выписки из госпиталя, где он пролежал с конца августа 1943 г. до начала февраля 1944 г., комиссия признала его непригодным для дальнейшей службы (получил инвалидность в 19 лет). Сначала лейтенант Протасов находился на лечении в госпитале. Позднее был направлен преподавать военное дело в Козловскую семилетнюю школу Пензенской области. Там Константин Платонович вел еще и физкультуру.

В 1946 году он начал работать учителем физкультуры. Константин Платонович окончил Иркутский техникум физической культуры и спорта, Омский институт физической культуры и спорта. В общей сложности учительский трудовой стаж у прадеда – около 40 лет. По словам коллег, Таборова Владимира Ильича и Хорлопанова Владимира Анатольевича, Протасов Константин Платонович – человек творческий, требовательный, ответственный, добрый, с энтузиазмом проводил все мероприятия, активно помогал в работе с пенсионерами. Никогда не повышал голоса, но дисциплина на его уроках была всегда. Дети с уважением и любовью относились к учителю, на уроки и в спортивные кружки шли с удовольствием.

Очень часто проводились соревнования по гимнастике, легкой атлетике, лыжные соревнования, кроссы. В молодости Константин Платонович находился в отличной физической форме, принимал участие во всех соревнованиях. Так в 1953 году в Иркутске проводились Всероссийские соревнования по лыжным гонкам (дистанция 30 км). Мой прадед принял участие в соревнованиях: ему было 30 лет, он был инвалидом Великой Отечественной войны, а состязался с двадцатилетними юношами!

По сей день в п. Качуг ежегодно проводится «Лыжня России», и очень отрадно, что хранится память о прадеде, как о человеке, стоящем у истоков организации спорта в районе. Также мой прадед стоял у истоков основания детского оздоровительного лагеря «Лена», долгое время являлся его бессменным директором. Много лет был руководителем военных сборов старших классов, руководил трудовыми лагерями. Проводил спортивные соревнования различного рода и уровня.

А вот что рассказала моя бабушка, Иванова Валентина Константиновна (дочь Константина Платоновича):

Папа родился в деревне Протасовой, что расположена на левом берегу реки Лена, в трудовой крестьянской семье. С раннего детства мой папа, как и все крестьянские дети, был приучен к нелегкому крестьянскому труду, а в свободное время он играл с ребятишками в «городки», «бабки», в прятки, в лапту и другие веселые игры.

В школе он учился хорошо, любил рисовать (особенно лошадей), любил природоведение. Учительница часто показывала в пример всем ученикам его тетрадь: там всегда аккуратно, чистенько, красивым почерком были выполнены домашние и классные работы.

Школу папа заканчивал перед войной, в 1939-м году, а в 1942-м его призвали в армию. В 19 лет он ушел на войну. Воевал под Москвой, освобождал Краснодон. Два раза был ранен, второй раз его чуть не убили: он лежал в окопе без сознания, истекая кровью. А в этот окоп хотели уже убитых солдат хоронить, да перекурить сели и вдруг услышали, как кто-то застонал. Так моего папу и спасли. У него было очень тяжелое ранение в голову, один осколок пожизненно остался в позвоночнике. Папа два раза лежал в госпитале: после первого ранения он снова ушел на войну, а после второго молодому бойцу врачи дали справку: «На фронт не годен».

Военкомат города Пензы направил его работать в местную школу преподавателем военного дела и физкультуры. Раздумывать было некогда – война, голод, холод, разруха кругом, нужно трудиться на другом фронте, помогать стране, выживать, добивать врага, поднимать молодое поколение. И вот, с еще ноющими ранами, паренек из сибирской глубинки смело берется за новое дело, которое ему доверила страна: учить детей, отцы которых громили фашистов!

В школе было очень холодно, преподаватели сами заготавливали дрова из осины или березы. Электричества, как рассказывал папа, не было, только керосиновая лампа. Дети зачастую приходили голодные, им приносили сверточки с хлебом, а то и молоко. Выживали, как могли. Хлеб давали по карточкам всему населению. 

Константин Платонович Протасов в 1960-е годы

На уроках физкультуры было очень трудно заниматься: спортзала не было, ни о каких лыжах или другом спортивном инвентаре не шло и речи. Играли в лапту, бегали на заданную дистанцию, т. е. занятия проходили в игровых формах. Денег не было даже на покупку школьных принадлежностей: писали на газетах и на чем придется. Чернила, бывало, замерзали в чернильницах…»

Много интересного узнал я о своём прадеде от своих родных и близких мне людей. Я понял, как закалялось молодое поколение. Формировался характер, выносливость, смелость, а также честность, скромность, вежливость, послушание. Всё это, наверное, и помогало выстоять на войне и в тылу.

Мой прадедушка прожил непростую, но очень достойную жизнь. Награжден орденом Красной Звезды и орденом Отечественной войны 2-й степени, многочисленными медалями. Имеет знак Отличника народного просвещения и удостоен звания лауреата Форума «Общественное признание».

За годы своей профессиональной деятельности Константин Платонович вырастил не одно поколение достойных граждан!

С моей прабабушкой Анной Яковлевной мой прадед прожил более 60 лет, вырастив четырех замечательных дочерей. При этом баба Аня до сих пор говорит, что от своего мужа за всю их долгую и непростую жизнь она не услышала ни одного плохого слова. Потому как мой прадед был человеком добрейшей души и глубоко воспитанным!  

Благодаря сильному сибирскому характеру, силе воли, терпению, трудолюбию, чувству глубокого уважения к людям, мой прадедушка внес большой вклад в защиту государства в годы Великой Отечественной войны, трудовую и общественную жизнь поселка. И после ранения продолжал служить людям, Отечеству.

Я горжусь своим прадедом и стремлюсь быть похожим на него. Приобретённые им качества достойны уважения, ведь они достигнуты непростой ценой. К сожалению, мой прадед умер, когда мне не было и трех лет. Однако я запомнил физкультурную зарядку с ним. В то время он сильно болел и плохо видел. Но никогда не унывал и приседал вместе с правнуком, продолжая рассказывать интересные истории из своей жизни.

Написанный мною рассказ о прадеде прочитан в кругу нашей семьи, и решено, что он достоин занять место в семейном архиве, быть такой нужной и важной частичкой прошлого!

Александр Иванов,
ученик Качугской школы №1 

***

Константин Платонович Протасов

Константин Платонович Про­тасов — один из лучших препо­давателей военного дела в Качугской средней школе № 1. Он ведет большую работу по воен­но-патриотическому воспитанию молодежи и школьников.

Константин Платонович на протяжении 18 лет является ак­тивным членом президиума рай­кома ДОСААФ. Неоднократно за активное участие в оборонно-массовой работе по военно-патри­отическому воспитанию моло­дежи награждался грамотами  райкома и обкома ДОСААФ.

Военрук К. П. Протасов в те­чение ряда лет является бес­сменным руководителем военно-полевых сборов девятиклассни­ков. Он проводит большую ра­боту в районной организации ДОСААФ, читает лекции на военно-патриотические темы. И не­даром в социалистическом соревновании среди школ по военно-патриотическому воспитанию мо­лодежи коллектив Качугской средней школы № 1 неоднократ­но был в числе лучших. В этом немалая заслуга военрука К. П. Протасова.

Константин Платонович Про­тасов — участник Великой Оте­чественной войны. За боевые заслуги он награжден орденом Красной Звезды. А в мирное время за свой многолетний труд К. П. Протасов удостоен медали «За трудовое отличие».

Нынче Константин Платонович уходит на заслуженный отдых. Но как и прежде, ветеран будет вести большую общественную работу в райкоме ДОСААФ.

Ветеран войны и труда К. П. Протасов всегда находится на своем боевом посту.

Н. Санкиров (?), 
офицер райвоенкомата

***

Мужественный, крепкий, стойкий

В 1923-м левый берег реки Лены еще не относился к на­шему поселку, а делился на две деревни: Протасово и Куржумово. В одной из них родился Константин Платонович Протасов (отсюда и проис­хождение фамилии). Когда началась война, ему было всего восемнадцать. В на­чале 1942 года паренька забра­ли на фронт. Сейчас, удивляясь, вспоминает, как его назначили дежурным по эшелону, возло­жив на юного неотесанного мальчишку большую, ответ­ственность.

Константин Платонович счи­тает себя человеком счастли­вым. Не раз он был на волоске от смерти. Однажды его спасла полевая сумка: осколок пробил всё ее содержимое и остановил­ся где-то в шубе. В другой раз, когда он один столкнулся с це­пью немецких солдат, отделался только ранением в руку. В то время Константин Платонович был уже командиром мотопуле­метного взвода, но после третье­го, на этот раз уже тяжелейшего ранения, он пять месяцев про­вел в госпитале. Молодого пар­ня признали негодным к службе и отправили работать учите­лем физкультуры и военного дела в город Пензу.

По окончанию войны он вернулся на родину, продолжал учительствовать и проработал в школе № 1 сорок лет.

На вопрос, какого вы мнения о современной армии, Констан­тин Платонович ответил без раз­думий:

- Я в нашей армии разоча­рован. В военные годы и грузи­ны, и татары, и казахи, и русские - все были как братья. В нас жила уверенность, что после войны молодые парни погибать не бу­дут. Но эти мечты оказались уто­пией. На дворе начало века XXI, а человечество до сих пор вою­ет.

Константин Платонович со своей супругой Анной Яковлев­ной воспитали четырех доче­рей, имеют восемь внуков и двух правнуков. Несмотря на возраст, до сих пор держат коров, кур. Летом заядлые труженики зани­маются заготовкой сена. Каж­дый год собираются избавиться от домашней живности, но без работы не могут.

На протяжении всей беседы не давал покоя горластый петух. Своим пением он немного раз­дражал хозяина, а его супруга пыталась успокоить крикуна, приговаривая: «Ну, не вовремя раскукарекался!»

Константин Платонович очень общительный и жизнерадостный. О своей нелегкой фронтовой жизни рассказывал улыбаясь. Ему за восемьдесят, а на здоровье не обижается. На­верное, потому что жаловаться не привык. Все-таки, какие наши ветераны мужественные, креп­кие, стойкие!

...Заботливые хозяева не от­пустили меня без чая и даже на будущее пригласили в гости.

                                                                                              Н. Федорова,
«Ленская правда» от 01.04.2005 г.

***

Иосифа Ивановича (Чемякина) я по­просила рассказать о наиболее за­помнившемся военном этапе жиз­ни. И ветеран рассказал, как его призвали в армию. Из Качуга кроме него были ещё 50 человек. Их отправили в Мальту, а отту­да на Восточный фронт в состав 17 армии в Монголию, а именно в г. Чебоксары на станцию Баян-Тюмень, затем в полк на военную учебу. Солдаты должны были всегда быть готовы к наступлени­ям. Но им повезло - их никто не беспокоил, ранений никто не полу­чил.

Больше ветеран ничего расска­зать не смог, сославшись на пло­хую память. И его можно понять, ведь возраст уже преклонный.

А вот Константин Платонович Протасов рассказал захватываю­щую историю о своем ранении в Орловско-Курской битве.

- После прорыва обороны про­тивника наступление продолжа­лось. Нужно было идти в атаку на вторую оборону. Наступали тан­ками. Повсюду шум и гром. Я был ранен осколками в голову, два вон­зились в грудь, а мелкие попали в левый бок. От боли я потерял со­знание. Наш похоронный взвод, со­биравший погибших, подошел к окопу, где я лежал. Санитары сло­жили трупы в окоп и пошли пере­курить. И тут я очнулся. Ничего не могу понять - надо мной земля.

Я стонал и упорно просил воды. Санитары, наконец, услышали меня, вытащили, уложили на по­возку и увезли в медсанбат.

Две разные истории. Из это­го можно сделать вывод: по од­ним война ударила основательно, чуть не отняла жизнь. Кому-то наоборот повезло, что он остал­ся жив, здоров, даже не ранен.

Как бы там ни было, все вете­раны - люди, испытавшие горе. В этом их разделить нельзя.

В благодарность за их подви­ги мы в школе №1 подготовили концерт, и порадовали участни­ков войны.

                                                                                                Т. Яковлева,
«Ленская правда» от 06.05.2005 г.

Ускользнувший от смерти

Статистика потерь личного состава в боях Великой Отечественной войны засвидетельствовала: командир стрелкового взвода находился в строю не далее второго боя. Если комвзвода уцелел в первом бою, то во втором его ждет либо ранение, либо смерть. Таков неумолимый закон войны. И этот закон с педантичной точностью реализовался в судьбе Константина Платоновича Протасова: два боя - два ранения - демобилизация по инвалидности. 

Родился он в Качуге 18 июня 1923 года. Семья часто переезжала с места на место, поэтому маленький Костя в школу пошел с опозданием: "То в бурятскую деревню приедем, а там обучение только на бурятском - я не понимаю. В другой деревне в школу не взяли - она переполнена. В третьей - опоздали записать, занятия уже начались. Так и получилось, что к 1940 году мне бы по возрасту десятилетку окончить, а я только семь классов одолел". 

Пошел Протасов работать: по Лене на карбазах плавал, потом перешел на скотобойню. В январе 42-го его призвали в армию и направили в пехотное училище, размещенное недалеко от Улан-Удэ, на станции Дивизионной. В октябре младший лейтенант К.П. Протасов был направлен в запасной полк, в Раменский район Московской области, а оттуда - на оборону Вязьмы, в 1288-й стрелковый полк 113-й дивизии, до февраля 1943-го года Протасов находился под Вязьмой. Затем его часть перебросили на оборону Харькова: "Немец в это время свежие силы ввел, а мы в обороне маленько подрастянулись. Только в одном месте займем позицию, нас ночью поднимают и на другое место: никто не знал, куда будет выброшен их десант". 

Тот бой произошел 18 марта 43-го года. Противник, наступая, теснил нашу оборону к Харькову: "Километров на сорок они нас оттеснили, мы даже окапываться по-настоящему не успевали. Вот, 18-е число, утром туман. Как только туман поднялся, появились их самолеты. Одно звено отбомбится, другое заходит. Потом артиллерия начала по нам бить. От командира роты никаких приказов нет. Я посылаю к нему связного - он не возвращается, посылаю другого - не возвращается. Видимо, погибли солдаты под обстрелом. Да и в моем взводе только два бойца уцелели. Ну, без приказа-то я никуда, ни вперед, ни назад, двинуться не могу, а справа и слева от нашей позиции, где должны быть в обороне другие взводы - тишина. Вечереет, и досидели мы до того, что уже видим: немцы цепью на нас открыто идут, человек двенадцать. 

Я солдатам своим дал приказ отступать, а сам взял ППШ , чтобы прикрыть их отход. Немцы идут в полный рост, разговаривают. Тут я весь диск по ним и выпустил. Они упали, а я вскочил и в тыл побежал. Слышу, сзади крики, а потом стрелять по мне начали - трассирующими пулями. Как искры возле головы, возле ног летят. Я потом смотрел: шубу мою нескольких местах прострелили. Но шуба ладно, беда не велика, а вот в левую пуля попала - это хуже". 

Добежал наш комвзвода до деревни. В ее конце стояла машина, куда грузили раненых. А фашисты уже окружали деревню. Одна пуля попала водителю в голову - он замертво упал на руль. Никого не оказалось, кто сумел бы угнать машину в наш тыл. те раненые, кто мол самостоятельно передвигаться, побрели в сторону отступления, а те, кто был ранен тяжело, так и остались в машине. Протасову в этой суматохе все же успели руку перевязать.

Ветеран вспоминает: "Бредем мы к нашим, ночь уже. Я - голодный, сутки ничего не ел. Вот, такая-то деревня кончается, я постучал в крайний дом. Хозяйка выглянула. Я ей говорю: "Стаканчик чаю бы, да кусочек хлеба..." Она как закричит на меня: "Да сколько вас на дню-то! Я где чего найду?!" Ну, все же в подполье залезла, мне свеколку одну достала. Я ее вытер, зубами обчистил, съел и дальше пошел".  

Немного погодя из нашего тыла подошла санитарная машина, куда собирали раненых. Протасова отправили в госпиталь. Справка о ранении гласит: "Сквозное пулевое ранение лучезапястного сустава с повреждением костей запястья". Два месяца находился Константин Платонович на излечении в одном из госпиталей Балашова. В июне 43-го направили его на Юго-Западный фронт: в 56-ю механизированную бригаду 23-го танкового корпуса. Тогда готовилось наступление на Ворошиловградском направлении. 

Снова под начало Протасова дали взвод пехоты. Подошло пополнение - солдаты 1925 года рождения. Наступление предварялось мощнейшей артподготовкой: "На одном километре , говорили, до тысячи орудий было. Как стрелять они начали, земля ходуном заходила. Один солдатик , из молодых, голову шинелью замотал, в окопе спрятался. Я поднял его, говорю: "Ты, что же, боишься? Это ведь наши пушки бьют, нам путь расчищают". 

24 августа наши танки двинулись в наступление. Взвод лейтенанта Протасова обеспечивал прикрытие их от вражеской пехоты: "В поле мы находились. Канонада сплошная. Вижу: из пушки танка огонь вылетает, а выстрела этого не слышу - звук неразличим на фоне сплошного грохота. Поэтому я и не слышал, как разорвался немецкий снаряд". 

Видимо, это был шрапнельный снаряд. Два его осколка вонзились Протасову в грудную клетку слева, повыше ключицы, а один рассек мягкие ткани черепа ниже затылка: "У меня только мелькнула мысль, что убит - и потерял сознание. К вечеру, даже к ночи ближе, очнулся я на дне окопа. Глаза открыл - звезды вижу. Соображаю, почему я в окопе? Голова забинтована - кто забинтовал? Весь в крови, в грязи. Потом услышал: кто-то над окопом ходит, кто-то разговаривает. Я застонал : "Помогите! Пить дайте!" 

Два солдата наши спрыгнули ко мне, подняли из окопа. Медсестра дала попить из фляжки. Вроде, полегче стало. А это наша похоронная команда убитых собирала. Один солдат и говорит: "Ну, ты счастливый. Смотри, мы мертвых приготовили в окоп сбрасывать на тебя. Если б ты не очнулся да не застонал, похоронили бы мы тебя в братской могиле". 

Положили меня на конскую фуру, по пашне везут. А голова-то разбита - терпения никакого нет. Привезли в медсанбат, противостолбнячный укол сделали, давай мне голову брить. Половину головы санитарка успела обрить, тут прилетел немецкий самолет, давай бомбить. Операционная в брезентовой палатке устроена. Осколками брезент порассекало - я опять звезды вижу. А у санитарки руки прыгают от испуга - вот это последнее запомнил и опять сознание потерял". 

Увезли лейтенанта Протасова сначала в Саратов, потом в Ульяновск. Из раны, что выше надключичной впадины, продолжались кровавые выделения, а на операцию хирурги долго не решались: осколок сидел в хитросплетении нервных волокон и кровеносных сосудов. 

"Долго хирурги раздумывали, - вспоминает ветеран. - Немецкое железо меня не убило, нельзя же погибнуть от советского скальпеля. Наконец, решились. Лег я на операционный стол. Женщина - хирург руководит. Ее помощницы меня простынями замотали, навалились, чтобы я не дергался. Обезболивание местное сделали, начала она резать, чтобы до осколка добраться. Я терплю. Добралась до осколка , стала пытаться пинцетом его ухватить, вот тут меня боль пронзила. Мгновенно я потом облился. Они видят - я не вынесу, отошли, совещаются. Решили дать общий наркоз. Околок-то маленький вытащили и еле-еле добились, чтобы я снова начал дышать". 

Уже несколько десятилетий спустя, когда Константин Платонович проходил обследование в Качугской Центральной районной больнице, рентгенолог разглядел еще один вражеский осколок, застрявший между позвонками: "Ну, этот вам носить до конца дней". 

С конца августа 43-го до начала февраля 44-го пробыл лейтенант Протасов в госпиталях. Фронтовика, ставшего инвалидом, после выписки направили преподавать военное дело в Козловскую семилетнюю школу Пачелмского района Пензенской области. Вел Константин Платонович не только военную подготовку, но еще и физкультуру. И сразу остро почувствовал нехватку знаний: "Это не простое дело - обучать детей. Еще там, в Козловской школе, я это четко понял. А когда вернулся в 46-м году в Качуг, в школу №1, то поступил в Иркутский техникум физкультуры, а после его окончания - в Омский государственный институт физкультуры". 

Все награды. которые украшают грудь ветерана войны и труда, он получил уже в мирное время: медаль "За победу над Германией в Великой Отечественной войне1941-1945 гг.", медаль Жукова, орден Красной Звезды и орден Отечественной войны I степени. Видимо, наградные документы, составленные еще в военное время, долго не могли дойти до цели. Орден Красной Звезды, например, был вручен ветерану только в 1958 году. 

Всю жизнь посвятил Константин Платонович делу воспитания молодежи. Его учительство в период войны отмечено медалью "За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг."Отличником народного образования он стал в 1960 году. До конца августа 1981 года учительствовал он в Качугской школе №1. Был, кстати, первым начальником пионерского лагеря "Лена". 

К.П.Протасов входит в Совет ветеранов войны, тыла и труда Качугского района, является членом президиума Совета.

Вячеслав Смирнов,
Качуг-Иркутск.

Смотрите дополнительную информацию по ссылкам:

Сайт "Память народа" смотреть здесь (совпадает дата рождения, местом рождения указана д. Протасово Качугского сельского совета Качугского района Иркутской области. Есть фото в молодом возрасте).

Музейный комплекс "Дорога памяти" смотреть здесь (совпадает дата рождения, местом рождения указана д. Протасово Качугского сельского совета Качугского района Иркутской области. Есть фото в молодом возрасте).